Андрей Ливадный - Ответный удар [= Последний из бессмертных]

— Иван, ты разбиваешь вдребезги мое представление о мире… — Тихо произнесла Флора. Она выглядела подавленной, но не испуганной.

— Все не так плохо, как тебе кажется — постарался смягчить впечатление Таманцев. — Я более чем уверен, если за мной кто-то последовал, то флот и Конфедерация тут не при чем. Меня не стали бы использовать вслепую — это раз, во-вторых, слишком сложный и я бы сказал — зыбкий, ненадежный способ разведки опасной гиперсферной трассы. На подобный шаг могла пойти небольшая группировка, например черные археологи с Окраины, раскопавшие какие-то неизвестные ранее сведения, оставшиеся в наследство от древних рас, или исследователь-одиночка, действующий на свой страх и риск, но имеющий связи в кланах Ганио, или просто заплативший ганианцам деньги.

— Чем все обернется для нашей цивилизации?

— Пока затрудняюсь даже предположить. — Признался Иван. — Любая экспедиция, гражданская или военная обречена на провал. Опасность скорее грозит Обитаемой Галактике, — если произойдет экспорт жизненных форм Рока на иные миры, последствия будут тяжелейшими. Повториться трагедия, которую пережили твои предки, но в иных масштабах.

— И что нам делать?

— Пока — ничего. Ближайшие несколько дней покажут, насколько справедливы мои опасения. Если тут побывала разведгруппа и гиперсферные координаты Рока стали достоянием некоей третьей силы, последует попытка повторной высадки на планету.

— Узнаем ли мы об этом? — С тревогой высказала свои сомнения Флора.

— Обязательно. Но мне необходимо наладить конструктивный контакт с кем-то из сатта избранных

— Зачем?

— Чтобы собрать из имеющихся кибернетических компонентов необходимое следящее оборудование.

— Иван, это практически невозможно.

— Почему?

— Ты убедил и даже испугал меня. Но сатт избранных потребует прямых, неопровержимых доказательств существующей угрозы. Они не отдадут в твои руки ни одного кибернетического механизма, не позволят ничего конструировать. Тебе еще предстоит понять психологию саттов. Сейчас просто поверь мне на слово.

— Я тебе верю. Но бездействовать, сложа руки, тоже не дело, верно?

— Не вижу выхода.

— Давай поищем его вместе.

— Хорошо. А если ты ошибаешься, и никто не прилетит?

— Тогда я останусь тут и, надеюсь, буду счастлив. — Иван протянул руки, сжав дрожащие пальцы Флоры. — Так или иначе — все будет хорошо. Я тебе обещаю.

— Ты прав. — Вдохнув от недобрых предчувствий, ответила Флора. — Сидеть, сложа руки, нельзя. Но что делать?!

— Подумай, есть ли у тебя настоящие друзья среди саттов? Те, кому можно довериться?

— Сначала скажи, что необходимо получить или узнать?

— Нужна полная информация о периоде высадки колонистов на планету. О проводимых исследованиях, картографии материка, обнаруженных постройках, типа Рубежа.

— Хорошо. Я попробую достать нужные сведения. — Флора украдкой посмотрела на часы. — А сейчас мне придется покинуть тебя. Ненадолго.

Флора уехала.

Оставшись один Таманцев, продолжая размышлять над вероятными вариантами развития ситуации, взял коммуникатор, отыскал через систему поиска номер Хорхе и вызвал его.

Ответили сразу.

— Да? — Раздался уже знакомый голос. — Кому я там еще понадобился?

— Нильс, это Иван. Помнишь, мы разговаривали ночью?

— А… помню, конечно.

— Есть пара вопросов. Ответишь?

— Ну, попробуй, может и отвечу…

— Ты был свидетелем ночной сцены?

— С Келганом что ли? Знаешь парень, зря ты его не придушил.

— Он мстительный? На что он может пойти?

— На все. Вплоть до убийства. У Келгана давно крыша съехала от безраздельной власти.

— Ты уверен, Нильс?

— Более чем. Если позвонил получить совет, то слушай — уходи на Рубеж, пока не поздно. Там тебя будет трудно достать. Да и девочку они оставят в покое.

Иван не сразу нашелся, что ответить на столь откровенное предупреждение.

— Спасибо… Я подумаю…

В коммуникаторе внезапно раздался сигнал отбоя.

…

Флора вернулась взбешенной.

Иван, еще не до конца освоившийся с новыми возможностями рассудка, ощутил ее приближение как некую тугую волну, давящую на разум, с каждой минутой все сильнее, потом он увидел машину, стремительно въезжающую в едва успевшие раскрыться ворота.

Визг тормозов слился с ощущениями ментального давления, грозящего обернуться взрывом.

Шодан стремительно вошла в дом, увидела Ивана и как-то вдруг обмякла, — не успокоилась, но сдержала яростный порыв.

— Что случилось? — Не смотря на оглушающую новизну неприятных ощущений, Иван подошел к ней, взял за руки. Ее пальцы показались ему ледяными.

— Я говорила с Оланом. — Дыхание Флоры выдавало едва сдерживаемую ярость. — Он отказался принять тебя в сатт Теней. Сказал, чтобы ты уходил на Рубеж. Мол, Лаймел принял его пусть и отвечает за последствия, представляешь?!

— Во-первых, успокойся. — Иван заставил Фору сесть в кресло. Второй раз за последние четверть часа ему предлагали уйти на Рубеж. Сначала совет, теперь прямое, недвусмысленное указание. А может, Олан действовал в интересах Флоры? Ведь он хорошо знает Келгана.

— А что, во-вторых, Иван? — На щеках Флоры еще пылали пунцовые пятна, но ее ярость стала глуше, на фоне эмоционально всплеска появилось даже ощущение некоторой растерянности.

— Во-вторых, я воин. Был и остаюсь им. И, в-третьих, мне самому нужно побывать на Рубеже, осмотреться там, может даже провести некоторое время.

— Ты — Тень. Тебе нанесли оскорбление!

— Флора, успокойся.

— Хорошо. Но объясни, зачем тебе вдруг понадобилось на Рубеж? Когда я уезжала ты ведь даже не помышлял об уходе!

— Все не так просто, как кажется. — Иван старался говорить спокойно и убедительно. — Дело не в стычке с Келганом и не в отказе Олана признать меня членом сатта. Ты же понимаешь — я чужд условностям твоего мира и для меня перенаправление в сатт воинов — не оскорбление.

Флора слушала его не понимая, что стряслось, лишь чувствуя, как в душе растет горький комок.

— Иван… А как же мы? Мы с тобой? — Наконец, тихо спросила она.

— А разве что-то изменилось?

— Не знаю. Ты действительно собираешься уйти?

— Флора, мы теперь неразделимы. — Иван говорил искренне, он действительно не видел большой беды в том, чтобы провести несколько дней на Рубеже. Пусть бы в городе все успокоилось, а если Келган желает мстить, — что ж, — он к его услугам, но действия главы сатта избранных не затронут Флору… — Я думал, что наши отношения… не изменятся.

— Ты внезапно решаешь уйти и говоришь, что ничего не случилось?

— Ты не понимаешь меня.

— Тогда объясни.

— Пока тебя не было, я о многом успел подумать. — Честно ответил Иван. — Но чем больше я размышлял, тем запутаннее для меня становилась ситуация…

— Сложно понять нашу жизнь? — Флора вздохнула, по-своему истолковав его слова — Интриги, медленная кулуарная борьба между саттами, даже сама не знаю за что… Редкие происшествия. И жуткий, уничтожающий все иное страх. Страх перед физической болью, перед смертью. Многие из нас не рискуют даже в такой малости, как езда на автомашине.

— Милая. — Иван встал, привлек Флору к себе, подвел ее к окну, — Посмотри. Я никогда не видел подобного великолепия. Неужели оно — лишь ширма?

Шодан зябко поежилась.

— Я же сказала тебе — городом правят страх и надменность. Я прожила триста лет среди его «великолепия», и что в итоге? Кто-то бежит на Рубеж, кто-то сводит счеты с жизнью, потому что столетиями невозможно смотреть на одни и те же лица, слушать одни и те же слова, знать друг друга практически наизусть…

— Я понимаю тебя. Но и ты должна меня понять: я никуда не бегу, тем более от тебя. Но прикажешь мне поделать со своей памятью, знаниями, опытом?! Если для меня становится очевидным: случившееся с колонистами после высадки не случайность, такое быстрое, а главное — целенаправленное воздействие чуждой биосферы, изменившее людей, но не приведшее к массовым летальным исходам, противоестественно.

Флора вновь поежилась.

— Ты упорно подводишь меня к мысли, что на нас воздействовали целенаправленно? Но кто?

— Пока не знаю. Но постараюсь выяснить. Давай не будем сейчас форсировать события. Пусть уляжется шум, поднятый моим появлением. Я тем временем освоюсь на Рубеже, присмотрюсь к воинам, определю, как можно защитить город в случае внезапного вторжения извне.

— Тебя не поймут, Иван. Сатт воинов тоже скован многими условностями. Ты просто разобьешь себе голову о непреодолимую стену непонимания.